Отправлено: 05.05.12 16:30. Заголовок: USMC Recon

Взято здесь.
http://ussr1939-1953.ru/westfront/forum/index.php?showtopic=6892&hl=USMC


Подразделения разведки Корпуса морской пехоты США времен Вьетнамской войны в каком-то смысле оказались незаслуженно забыты. На фоне таких известных армейских спецподразделений, как LRRP, SOG или флотского SEAL разведчики-морпехи как-то потерялись. Для многих начинающих реконструкторов такие важные вопросы, как штатное вооружение, особенности униформы и снаряжения, организация патрулей, оказываются совершенно неопреодолимой, на первый взгляд, преградой. Для того, чтобы хоть немного пролить свет на специфику разведывательных подразделений Корпуса, мы открываем эту тему.

Эта статья писалась на основе месячных отчетов батальонов Reconnaissance и рот Force Reconnaissance, а также обширного количества фотоматериалов. Отчеты, несмотря на схематичность и официозность, содержат поистине кладезь важной и интересной информации. Именно из них мы можем узнать о составе патрулей, их вооружении, оснащении, о рекомендациях по использованию тех или иных видов оружия или снаряжения, способах доставки и эвакуации, задачах, маршрутах, потерях и составе каждого патруля. К этим документам можно было бы относиться скептически, если бы не принцип их написания. Отчеты писались постфактум, и поэтому зафиксировали массу информации, которую фотоматериалы нам дать просто неспособны.

Для правильного понимания некоторых особенностей разведки Корпуса необходимо учесть, что если Армия была вынуждена создавать свои разведывательные подразделения по мере развития конфликта, то Корпус прибыл во Вьетнам уже с готовыми подразделениями (1-й и 3-й разведывательные батальоны). Это наложило серьезный отпечаток на внешний вид разведчиков. Разведывательные батальоны уже были неотъемлемой частью Корпуса, и сознание того, что они сначала морпехи, а потом разведчики, зачастую определяло внешний вид морпехов. Морпехи-разведчики никогда так себя не противопоставляли линейным частям, как бойцы тех же LRRP - пехотинцам. Отсюда же более внимательное отношение к некоторым уставным моментам, нежели у их армейских коллег.

Еще одна оговорка будет касаться рот Force Reconnaissance. Эти роты действовали в составе батальонов, и выделять их мы не будем. Ни по задачам, ни по внешнему виду они не отличались от морпехов из обычных рот батальона, к тому же по фото отличить одних от других невозможно. Пожалуй, единственное отличие - патрули рот Force Reconnaissance были, как правило, в полтора-два раза меньше, чем батальонные, и то это весьма условное различие.

Униформа

Итак, начнем с самого важного для реконструктора - с униформы.
В 1965-м, когда в Дананге высадился 3-й разведывательный батальон (3rd Reconnaissance Battalion), его личный состав по внешнему виду мало отличался от своих коллег из "линейки". Наверное, основным отличием было отсутсвие бронежилетов и касок, в остальном и снаряжение, и экипировка, и вооружение повторяли линейную пехоту.



Как следует из подписи, на фото - морпехи 3-го разведывательного батальона, 1965-й г.
Стандартный комплект для этого периода представляет собой рубаху, штаны и кепи из комплекта Marine Corps Utility uniform P53 или Р56. Все морпехи обуты в кожаные Combat boots. Снаряжение - стандартное М61.




Морпехи 1-го батальона, 1966-й г. Обратите внимание, все они снова одеты в ютилити и используют стандартное снаряжение.



Это фото датируется более поздним периодом, началом 1966-го. На морпехах уже тропическая форма первого образца и Jungle boots. Снова 3-й батальон.





Второй половиной 1965-го года датируется начало применения камуфляжа Tiger Strype в 3-м батальоне. На последнем фото можно заметить раскрашенную форму на морпехе справа.
Вообще 3-й батальон был более "продвинутым" в плане использования камуфляжа и снаряжения, поскольку высадился во Вьетнаме на целый год раньше, чем 1-й, и смог на себе опробовать все "тонкости" местных реалий.

Униформа коммерческих расцветок Duck Hunter использовалась разведчиками Корпуса очень редко. по фото мы можем отметить лишь еденичные случаи ее использования.



Например, на фото запечетлен морпех из 3-й роты Force Recon, условно 1968 г.

Для периода 1966-1968 гг. характерно обширное использование армейской оливковой формы, а также постепенное увеличение популярности камуфляжа.



Например, патруль 3-го батальона, весна 1967-го



Патруль 1-й роты Force Recon, снова 1967-й г.

Со второй половины 1968 г. в подразделениях разведки все шире стала стала использоваться униформа расцветки ERDL. Можно утверждать, что к 1970-му г. она практически полностью вытеснила все иные варианты униформы.



Ноябрь 1968-го, патруль Moose Pick 1-й роты Force Recon



Патруль 1-го батальона, рубеж 1969/70 г.

Когда 1-й разведывательный батальон был выведен из Вьетнама (март 1971 г.), он был полностью обмундирован в ERDL. Можно утверждать, что с конца 1969-го и в начале 1970-го ERDL стал единственной расцветкой, использовавшейся разведкой Корпуса.

Головные уборы

Для разведки морской пехоты было характерно широкое использование самых различных головных уборов самой разной формы, расцветок и состояния. Как правило, могли использоваться следующие разновидности:
- уставные кепи
- панамы местного изготовления
- армейские панамы
- шляпы местного изготовления
- береты

Уставные кепи-"восьмиклинки" в патрулях использовались по большей части на ранних этапах - 1965-66 гг., однако встречались и позднее.



Морпех из 1-го батальона, май 1968-го. С появлением кепи в расцветке ERDL иногда в патрулях носили и их.

Панамы местного изготовления пользовались большой популярностью на протяжении всей войны, за исключением, пожалуй, заключительного этапа. Панамы использовались самые разнообразные, как с широкими, так и узкими полями. Широко распространены были панамы в расцветке Tiger Strype.



Морпехи из 1-го батальона в патруле, 1968-й г.

Также бытовала практика украшения панам металлической эмблемой Корпуса (Eagle, Globe, Anchor).



Морпех из 1-го батальона, дата неизвестна.



Иногда встречались панамы, раскрашенные их владельцами в самые замысловатые оттенки, как у этих морпехов из 3-го батальона.

Панамы армейского покроя встречаются как в расцветке OG107 (довольно редко), так и ERDL (появляются вместе с формой этой расцветки).



Морпех из 1-го батальона, начало 1970 г.

Заканчивая разговор о панамах, наверное, стоит упомянуть о характерной манере их ношения, практиковавшейся среди разведчиков.
Помимо простого надевания панамы на голову, существовало как минимум три способа ношения панамы:
- заглаживание с приданием характерного изгиба полей
- отгибание поля справа
- отгибание поля спереди

Первый способ можно проиллюстрировать на примере разведчиков из 3-й роты Force Recon:



Обратите внимание на морпеха справа...



...два разведчика из 3-го батальона, запечатленных осенью 1967-го, демонстрируют нам второй способ...



...и неизвестный пижон из 1-го батальона, щеголяющий в новенькой панаме расцветки ERDL, дает наглядное представление о последнем способе.
Безусловно, этот перечень не охватывает все возможные варианты, лишь указывая на самые распространенные. Поля могли подкалываться, отгибаться, перешиваться, заглаживаться или обрезаться так, как взбредало в голову ее владельцу.

Шляпы местного изготовления были достаточно широко распространены среди разведки Корпуса, особенно на ранних этапах.



В центре можно видеть морпеха из 1-го батальона как раз в подобной шляпе.

Береты были, пожалуй, одной из самых малораспространенных вещей. Причины их малой популярности, наверное, в традиционной нелюбви Корпуса к этому виду головных уборов.



На фото - морпехи из группы Crochett, 1-й батальон, середина 1968 г.



[size=20]Обувь[/size]
На начальном этапе (1965-1966) подразделения разведки Корпуса в качестве основной обуви использовали стандартные кожаные Combat boots черного цвета. Однако эти ботинки быстро доказали свою нерпигодность для данного ТВД, и поэтому среди разведчиков все более широкое распространение стали получать армейские Jungle boots.



Морпехи из 1-го батальона, 1966-й г. Все носят черные ботинки, скорее всего Combat boots



Это групповое фото морпехов из 3-го батальона датируется второй половиной 1967 г. Большинство носит черные ботинки, скорее всего прыжковые коркораны.



Патруль Dublin после возвращения с задания, 1-й батальон, 1968-й г. Морпехи носят ботинки для джунглей 1-го или 2-го образца



Патруль из 1-го батальона, около 1970-го г. Морпехи носят ботинки для джунглей 3-го образца (с подошвой типа "панама"). Это заметно по ширине протектора.

Однако попадаются и совершенно нестандартные варианты. Например, этот морпех из 1-го батальона носит гетры времен Второй мировой войны:



Фото датируется второй половиной 1968-го г.
Практика ношения гетр М38 была достаточно популятной, известно как минимум еще 4 фото помимо представленного, все они датируются 1969-м годом.

 Отправлено: 05.05.12 16:32. Заголовок: Снаряжение. Часть 1 ..

[size=20]Снаряжение. Часть 1[/size]

На протяжении всего своего участия в войне подразделения разведки Корпуса использовали несколько разновидностей снаряжения.
Для начального этапа (1965-1966 гг.) характерно активное использование стандартного пехотного снаряжения Корпуса - системы М61, с постепенным увеличением доли армейских элементов. В течение первого года активной деятельности сначала сами разведчики, а потом и их командиры пришли к логичному выводу, что снаряжение М61 соверенно непригодно для тех условий, в которых приходилось дйствовать патрулям.
О каком-либо более или менее массовом переходе на армейское снаряжение можно говорить лишь с конца 1966-го - начала 1967-го. С 3-го августа по 17-е ноября 1-я рота Force Recon активно участвовала в операции Prairie – Reconnaissance in force. По итогам этой операции командование 1-го батальона настоятельно рекомендовало заменить все снаряжение М61 на армейское М56.
С этого момента мы можем говорить о некоем "стандарте" для подразделений разведки в плане снаряжения. Как правило, это стандартный комплект М56 (пистолетный ремень как армейский, так и морпеховский, суспендеры, баттпек М61, от 2 до 4 универсальных подсумков, 1-3 компасных подсумка), несколько пластиковых фляг в чехлах как М1910, так и М56, или вообще прицепленных на карабин за петлю крышки. Этот "венигрет" дополняли (и/или): морпеховская тропическая аптечка, тройной подсумок под гранаты, нож KA-BAR в ножнах (как правило приматывался к суспендерам изолентой или армированным скотчем), подсумок для перевязочного пакета М1924/42, а также одна-две бандольеры под боеприпасы (в зависимости от оружия). Могли использоваться и подсумки под магазины М14 из снаряжения М61.
Для подразделений разведки характерно и использование подсумков для фляг в качестве подсумков под магазины. Этот способ пользовался достаточно широкой популярностью.
Следует отметить широкое использование противогазных сумок М17 и М17А1. Это связано прежде всего с активным использованием гранат М7А2 с газом CS начиная с января 1967-го г.
Пистолетные кобуры использовались двух видов - либо наплечные, либо стандартные, причем попадались и коричневые, времен Второй мировой. Однако, как и пистолеты, популярностью они не пользовались.
На раннем этапе изредка встречались и элементы армейского снаряжения времен Второй мировой или Корейской войны. Прежде всего это суспендеры М45 или М36, пистолетные ремни М36 или двойные гранатные подсумки.
Система STABO, как оказалось, также использовалась разведкой морской пехоты, однако в ограниченных количествах. Судя по всему, она была только на оснащении 1-й роты Force Recon, ибо все фотографии, на которых она замечена, относятся именно к этой роте.
Также к нестандартному снаряжению можно отнести использование пряжек Дэвиса и Survival Knife.

Все вышеизложенное мы проиллюстрируем фотографиями:



Снаряжение М61, суспендеры М45; 3-й батальон, 1965-й г.



Пистолетник М36, наплечная кобура, двойной гранатный подсумок. Снова 1965-й г., 3-й батальон.



Снаряжение М61 и М56. 1-й батальон, конец 1966 г.



Суспендеры М36, снаряжение М56, противогазные сумки М17; 1-й батальон, 1967-й г.



Подсумки М1924/42, 1-й батальон, 1967-й г.



Снаряжение М56, KA-BAR; 1-й батальон, 1967-й г.



Тройной гранатный подсумок, 1-й батальон, 1968-й г.



STABO, 1969-й г.



Пряжки Дэвиса, дата неизвестна, 3-й батальон.



Бандольеры и клеймор бэги, 3-я рота Force Recon, 1967-й г

[size=20]Снаряжение. Часть 2[/size]

Корпус морской пехоты вступил в войну во Вьетнаме, имея на оснащении снаряжение, базировавшееся на черезвычайно удачном образце времен Второй мировой войны - упаковочной системе М41. Однако реалии Вьетнама быстро показали, что для задач, решавшихся разведывательными батальонами, эта система малопригодна, что и неудивительно - за 25 лет использования она уже успела устареть. Естесвенно, что довольно быстро морпехи принялись устранять недосмотр Корпуса путем добычи более современных и удобных вещей как традиционным методом - "заимствованием" у "низших родов войск", так и путем закупок целых партий снаряжения и экипировки на уровне рот или батальона. Неудивительно, что подчас даже в рамках одного патруля можно было наблюдать довольно пеструю картину.
В подразделениях разведки Корпуса использовались несколько типов рюкзаков. Их можно условно поделить на три категории: штатные Корпуса (упаковочная система М41 (комплект 782), армейские (горный рюкзак М1952, Lightweight rucksack Р62/63/64), местные (рюкзаки CIDG, ARVN).

Судя по всему, именно рюкзаки CIDG первыми (после системы М41) появились в батальонах разведки.



На этом фото, датированном 1966-м г., можно видеть патруль из 3-го батальона, все члены которого несут на себе именно "сиджеи".



Начало 1967-го г., 3-й батальон. На фото можно увидеть как М41, так и "сиджей".

Судя по фотоматериалам, можно утверждать, что рюкзаки CIDG были сильнее распространены на начальном этапе (1966-1967-й гг.), впоследствии (где-то с начала 1967-го, по всей видимости) все большее распространение стал получать рюкзак ARVN, начало использования которого также можно отнести к 1966-му г.
Параллельно были в ходу и горные рюкзаки М52, однако, по сравнению с "сиджеями" или "арвинами", они были менее популярны - очевидно, из-за своей громоздкости. Надо все-таки отметить, что горный рюкзак в той или иной степени использовался до самого конца участия сил разведки Корпуса в конфликте.
Ограниченное применение, аналогично горному рюкзаку, нашли себе и армейские лайтвейты. Судя по всему, их "добыча" была относительно непростым делом, или по каким-то причинам он просто не устраивал разведчиков.
Не было редкостью и то, что на какие-то задания некоторые морпехи не брали никаких рюкзаков вообще, ограничиваясь армейским баттпеком М61.



На фото - патруль из 3-й роты Force Recon ведет бой, Тет, 1968-й г. Слева - рюкзак ARVN, справа стоит горный рюкзак М52.



Горный рюкзак. Морпех из 3-го батальона, около 1970 г.



"Арвин". Морпех из 3-го батальона в патруле, 1967-й г.



Патруль из 3-го батальона на задании, 1969-й г.



Лайтвейт. Патруль 1-го батальона перед посадкой в вертолет, 1968-й г.


[size=20]Снаряжение. Часть 3[/size]

Среди прочих элементов снаряжения, использовавшегося разведчиками, отдельно стоит отметить использование дождевиков. Судя по фото, встречалось два основных типа: флотская дождевая парка и флотский же плащ-дождевик.



Дождевая парка, 1-й батальон, конец 1966 г.



Дождевая парка, 1-й батальон, 1969-й г.



Плащ-дождевик, 1-й батальон, 1969-й г.

Довольно редко разведчики использовали бронежилеты М55. Судя по всему, их использование ограничивалось пределами базовых лагерей или укрепленных аванпостов.



Этот морпех из 1-го батальона сфотографирован в конце 1968-го г.

Как правило, разведчики носили с собой значительное число фляг. Несмотря на появление у армейских коллег 2-х и 5-квартовых фляг, морпехи продолжали использовать только одноквартовые фляги. На ранних этапах, вероятно, использовались и металлические фляги М1910, однако уже с 1966-го года получают широчайшее распространение армейские пластиковые одноквартовые фляги.
Судя по документам, количество носимых фляг зависило от типа задания и никогда не было меньше 2. Расчет строился из расхода 1 фляга в день + одна сверх того, т.е. получалось, что если патруль уходит на 4 дня, то каждый несет на себе по 5 фляг.
Способов ношения фляг было, как правило, три:
- в штатных подсумках М1910 или М56
- в карманах рюкзака
- пристегнутыми за карабин к рюкзаку или снаряжению



Морпехи 1-го батальона немного позднее своего прибытия во Вьетнам. Фляги М1910 в чехлах М1910



Пластиковые фляги в чехлах М56, 1-й батальон, 1970-й г.



Фляга, пристегнутая за карабин, патруль 1-го батальона, конец 1969-го г.

Также широко использовались страховочные фалы и армейские альпинистские карабины.



1-й батальон, 1969-й г.

Не менее популярны были и перчатки. Они, также как и карабины и фалы, использовались при экстренной эвакуации. Их основное предназначение - защита ладоней от повреждений об те же фалы или складные лестницы вертолетов.
Судя по всему, использовалось два вида перчаток - рабочие перчатки из грубой кожи и вертолетные перчатки из номекса.



Рабочие перчатки, 1-й батальон, 1968-й г.



Вертолетные перчатки из номекса, 1-й батальон, 1970-й г.

 Отправлено: 05.05.12 16:34. Заголовок: Вооружение Штурмовы..

Вооружение

Штурмовые винтовки
Разведкой морской пехоты во Вьетнаме использовалось два типа штурмовых винтовок - М16 и М14.

М14
Силы разведки Корпуса прибыли во Вьетнам вооруженные совершенно аналогично линейной пехоте. В 1965-1967-м гг. основным оружием патрулей были винтовки М14, пулеметы М60, гранатометы М79. Во время операции Prairie – Reconnaissance in force осенью 1966 г. в 1-й роте Force Reconnaissance использовались М14 с переводчиком, заблокированным на ведение только автоматического огня. Иногда магазины к М14 скреплялись по 2 для большего удобства перезарядки.



Патруль 3-го батальона, вооруженный М14, начало 1967 г.



Морпех из состава 1-го батальона, 1966-й г.

С перевооружением на М16 старая добрая М14 вовсе не ушла в небытие. Как правило, в патрулях использовались 1-2 М14, иногда с оптическими прицелами. К сожалению, фотоматериалы демонстрируют очень мало примеров использования М14 и оптики, однако отчеты упорно упоминают как минимум по 1-му прицелу в каждом патруле.



Морпехи из неопознанного подразделения разведки, около границы с Лаосом, 1969-й г.



Патруль из состава 3-го батальона готовится к выходу, 1968-й г.

М16
Официальный переход на М16 произошел летом 1967-го г. Судя по отчетам, еще в июне 1967-го г. основным оружием патрулей была М14, однако отчеты патрулей за июль 1967 не сохранились. Зато в августе 1967-го М14 появляется в графе "специальное оружие". В этой графе в каждом отчете о патрулировании указывалось все "нестандартное" оружие - пулеметы, пистолеты-пулеметы, мины, гранаты, гранатометы. Следует предположить, что 3-й батальон перешел на М16 в июле-августе 1967 г. Упоминаний о переходе на М16 нет, но наличие М14 в графе специальное оружие позволяет сделать такой вывод.

Судя по всему, разведчики использовали две модификации М16: ХМ16Е1 и М16А1. Это можно понять, изучая фото. М16, судя по всему, встретили с большим энтузиазмом, однако из-за недостатка смазочных материалов они вызывали множество нареканий. В январе 1968-го в отчете 1-го батальона упоминается, что батальон получил новое масло к винтовкам М16А1 и нареканий стало в разы меньше.

В документах обычно не указывается конкретная модификация М16, которую использовали в том или ином патруле. Судя по фото, использовались 2 модификации - ХМ16Е1 и М16А1. Довольно много фотографий с ХМ16Е1 приходится на поздний период - 1968-1970 гг., что дает основания подозревать, что это б/ушные армейские стволы.

Из особенностей использования М16 следуют отметить достаточно редкое ношение плечевых ремней. Судя по отчетам, также использовались глушители и оптика, однако фотографии это подверждают лишь косвенно.
В батальонах разведки также достаточно широкое распространение получила практика наклеивания армированного скотча в качестве маскирующего материала для цевья и приклада М16.
На заключительном этапе участия разведчиков в конфликте получили распространение и "длинные" магазины на 30 патронов для М16. Точное соотношение "длинных" и "коротких" магазинов в боекомплекте отдельного разведчика, к сожалению, установить не удалось.

Начиная с января 1968-го в отчетах начинают мелькать упоминания об использовании ночных прицелов AN/PVS Starlight Scope. Как правило, такие прицелы выдавались один на патруль из 8 -12 человек. Всю первую половину 1968-го "старлайты" активно использовались патрулями, впоследствии их применение становилось все более и более эпизодическим.



ХМ16Е1, ланс-капрал Кёрнер, 1-й батальон, 1968-й г.



М16А1, патруль 3-й роты Force Recon, 1968-й г.



М16А1 с глушителем, М14 с обрезанным прикладом. Расположение 1-го батальона, около 1968-1969 гг.



Рядовой Том Уилсон, 3-я рота Force Recon, 1969-й г. Винтовка камуфлирована скотчем.



Патруль, 3-я рота Force Recon, 1969-й г. "Длинный" магазин


Пистолеты-пулеметы
В период 1965-1967 гг. отмечается активное использование пистолетов-пулеметов калибра .45 - они постоянно упоминаются в отчетах. Судя по фото, можно предположить, что это либо пистолеты-пулеметы Thompson M1/M1A1, либо "гриз ганы" М3/М3А1
Ближе к концу войны "томми" и "гриз-ганы", судя по всему, также продолжали использоваться, так как эпизодически встречаются в отчетах, однако у них появился конкурент - шведский "Карл Густав". Однако насколько широко он применялся, судить сложно.



Лето 1966 г., ланс-капрал Рей Хильдерт с М3, 1-й батальон.



Конец 1965 г., патруль 3-го батальона. Обратите внимание на М1А1 у морпеха в нижнем ряду.



1968-й г., "Карл Густав", 1-й батальон


Дробовики
Дробовики довольно активно использовались разведчиками начиная с 1966 г. - 1 из 3-х патрулей обычно использовал дробовик. Как правило, не использовалось более 1 дробовика на патруль.



Морпех из 3-го батальона, 1968-й г.



Патруль из состава 1-го батальона, 1968-й г.

Пулеметы
М60 использовался как оружие поддержки на протяжении всей войны. Судя по документам и фотографиям, редко использовалось больше 2 М60 на патруль из 8-12 человек, как правило, каждый второй патруль имел в своем составе пулеметчика.



Пулеметчик, вооруженный М60, в патруле, 1-й батальон, около 1967-68 гг.



Патруль 1-й роты Force Recon после задания, 1969-й г.

Гранатометы
Пожалуй, единственный образец стрелкового оружия, который использовался разведкой Корпуса на протяжении всей войны - это знаменитый "блупер". Как правило, гранатомет использовался в качестве дополнительного оружия, в качестве основного оружия гранатометчика использовалассь штурмовая винтовка. На один патруль приходилось, как правило, один-два М79. В качестве исключения, можно упомянуть эпизод, когда патруль из 3-го батальона имел на 10 человек четыре М79 (февраль 1967 г.)
Также следует отметить, что, в отличие от армейских патрулей LRRP, М79 никогда не подвергались "модернизации" - обрезанию ствола и приклада.
М72LAW начал ограниченно применяться с 1966 г., однако из-за особенностей данного оружия широкого распространения среди разведчиков он не получил.



М16А1 и М79, морпех из 1-го батальона, 1967-й г.



Морпехи из 1-го батальона, осень 1966 г. М72 закреплен на рюкзаке разведчика справа.



Морпех из 3-й роты Force Recon с гранатометом М79, Тет, 1968-й г.



Капрал Фергюсон из 3-й роты Force Recon прикрепляет гранатомет М72 LAW к рюкзаку, 1969-й г.

Пистолеты
Пистолеты, очевидно, не пользовались популярностью у разведчиков, а их использование свелось к частной инициативе отдельных морпехов. Это утверждение можно назвать верным, так как отчеты вообще не упоминают о пистолетах, а на фото они встречаются более чем эпизодически.
По всей видимости использовались пистолеты Colt М1911А1 и Browning High Power



В кобуре скорее всего М1911А1, 3-й батальон, 1968-й г.



Browning High Power, рядовой Эрни, 3-й батальон, вторая половина 1967 г.

Мины, гранаты, взрывчатка
Документы обычно не указывают, какой именно тип гранат использовался тем или иным патрулем, однако фотографии дают нам представление об этом оружии. С начала и до конца войны активно использовались гранаты М26, позднее их дополнили гранаты М67.
Начиная с осени 1966 г. патрули начинают активно применять гранаты М7А2, наполненные слезоточивым газом CS.
На протяжении всей войны активно использовались дымовые гранаты М18, зачастую их несли по несколько штук на человека.
Не меньшей популярностью пользовались гранаты с белым фосфором. Их применение хорошо отслеживается по фотоматериалам.
Мины с дистанционной детонацией М18 Claymore активно использовались начиная с рубежа 1966/67 гг. Как правило, патруль из 8-10 человек использовал от 2 до 5 мин, большее количество встречается редко.
Взрывчатка С4 присутсвовала в каждом патруле, причем если она не применялась по своему прямому назначению, то использовалась как сухое топливо.



Гранаты М26, дымовые гранаты. 1969-й г., 1-й батальон



Граната М7А2, 1-й батальон, 1968-й г.



Сумка с миной Claymore, морпех из 1-го батальона, 1968-й г.



Граната с белым фосфором, 1-й батальон, начало 1970 г.


Трофейное и нестандартное оружие
Фото морпехов с трофейным оружием предостаточно, однако упоминаний об его использовании или фотографий его применения не обнаружено. Из нестандартного оружия, пожалуй, можно лишь упомянуть карабин М1 (или М2) с отпиленным прикладом, использовавшимся морпехом из 3-го батальона в качестве дополнительного оружия.



Морпех из 3-го батальона, около 1969-1970 гг.



Морпехи из 3-го батальона позируют с трофейными АК, 1968-й г.

 Отправлено: 05.05.12 16:35. Заголовок: Тактика и состав пат..

Тактика и состав патрулей

Итак, мы приступаем к последней и, пожалуй, наиболее сложой и спорной части нашего повествования. Тактика патрулей, методы их инфильтрации и экстракции, несмотря на обилие документов, из-за крайне малого количества мемуарной литературы, освещены в источниках довольно слабо. Многие утверждения будут являться скорее предположениями, сделанными по аналогии с другими спецподразделениями, нежели именно утверждениями.

Итак, состав каждого патруля, а также количество носимого снаряжения и вооружения напрямую зависели от поставленных задач, количества людей в патруле, способа доставки, продолжительности патрулирования и метода экстракции.
Из всех этих факторов наиболее важным, пожалуй, является задача, поставленная перед каждым конкретным патрулем.

Для начального периода (1965-1966 г.) для подразделений разведки Корпуса характерно выполнение разведывательных задач в интересах дивизии в соответсвии с тактикой Search&Destroy. Как правило, разведчики должны были установить визуальный контакт с формированиями противника, после чего связаться по радио со штабом, после чего на сцене появлялись аэромобильные подразделения линейной пехоты. Как правило, этот метод оказывался малоэффективным - неприятель успевал отреагировать на возможную угрозу, а патруль довольно часто обнаруживался противником и получал серьезные неприятности на свою голову. Во многом это было связано с непониманием особенностей методики патрулирования у командования, а также с недостаточным опытом самих разведчиков.
Как правило, на начальном этапе патрули были весьма большими - от 12 до 20-22 человек, фактически два стрелковых отделения. В каждом из патрулей было как минимум по две рации AN/PRC-25, один-два пулемета М60, две-четрые мины Claymore, пара гранотометов М79, запас взрывчатки С4. Стрелки были вооружены винтовками М14. Не удивительно, что подобные значительные формирования были весьма неповоротливы, плохо управляемы в ходе патрулирования, а также хорошо заметны и очень уязвимы.



На этом фото запечатлен типичный ранний патруль - патруль Easy 1-го взвода роты А 1-го батальона, лето 1965 г.

При этом для раннего этапа характерно относительно частое использование разведчиков для выполнения несвойственных им функций, как то зачистки населенных пунктов, атаки укрепелнных позиций Вьетконга, организация и обустройство аванпостов на удалении от основных баз. Естесвенно, что выполнение подобных "непрофильных" задач приводило зачастую к большим и совершенно неоправданным потерям. Такое ощущение, что командование упорно не хотело видеть в собсвенных разведчиках именно силы разведки, а не некое подобие универсальных солдат. При этом рецидивы подобных "развлечений" командования встречаются и позднее, но уже как единичные случаи. Например, 3-го февраля 1967 г. большой патруль 3-го батальона (рота С) при поддержке инженеров 4-го полка морской пехоты и двух самоходных зенитных установок М42А1 Duster зачищал деревню Tahn Vihn (в операции приняли участие 4 офицера, 50 морпехов, 3 моряка). При этом рота С потеряла 4-х разведчиков убитыми и более десятка - ранеными, т.е. за один день был выведен из строя целый разведывательный патруль. В данном случае доставка разведчиков на задание осуществлялась на грузовиках.

Начиная со второй половины 1966-го начинаются значительные изменения в тактике действий патрулей, причем эти изменения коснулись как состава патрулей, так и их снаряжения и оснащения. В каком-то смысле поворотным моментом было проведение операции Prairie осенью 1966 г. Операция проводилась силами 1-й роты Force Recon при поддержке остальных сил 1-го батальона вдоль границы с Лаосом. Основной задачей было выявление сети "тропы Хо Ши Мина" в пограничной зоне и в районе демилитаризованной зоны и нанесение ударов по обнаруженным войскам Вьетконга, однако в итоге для разведки все свелось к обеспечению штабов постоянным потоком информации о местнахождении вражеских подразделений и целеуказанию для артиллерии, вертолетов и авиации. В операции также участвовали 2-й и 3-й батальоны 4-го полка морской пехоты. Итогом операции стало обнаружение 324-й дивизии армии Северного Вьетнама и ее уничтожение.
В ходе этой операции разведкой Корпуса впервые была применена тактика малых групп - патрули 1-й роты состояли, как правило, из 5 или 6 морпехов. Патрулирование проводилось 3-6 дней, соответсвенно, запас продовольствия (до 6-ти С-рационов) и питьевой воды был рассчитан на этот срок. На каждый патруль была выделено по две рации AN/PRC25. Стандартым вооружением патруля являлись М14, модифицированные для ведения только автоматического огня с боезопасом по 250 патронов на винтовку, один гранатомет М79 (в отчетах указывается, что гранатометы были специально "модифицированы для придания им большей мобильности", что конкретно имелось в виду, остается только догадываться), по 4 гранаты М26, 2 дымовых гранаты М18 и 2 газовых гранаты М7А2 на каждого.
Нельзя исключать, что и ранее существовала практика дробления больших патрулей на более мелкие, не нашедшая своего отражения в документах, однако за неимением более точной информации на данный момент условимся, что именно август 1966-го мы возьмем как отправную точку распространения тактики малых патрулей. Именно в ходе этой операции подобная тактика продемонстрировала высочайшую эффективность - патрули смоги не просто обнаружить крупное подразделение противника, но и поддерживать с ним контакт до полного его разгрома.

Начиная с конца 1966-го - начала 1967-го гг. можно отметить повсеместное внедрение тактики мелких патрулей. В этот период патрули редко превышают по численности 8 человек. Как правило, типичный патруль периода 1967-1968 гг. состоял из одного офицера или сержанта, одного флотского специалиста (обычно медика) и 4-6 морпехов. Стандартным вооружением патрулей оставались М14, также обычно патруль брал с собой 1-2 гранатомета М79 (в одном совершенно исключительном случае на патруль из 10 человек приходилось 4 М79), 1 пулемет М60, 1 дробовик. Последние два образца применялись, как правило, независимо друг от друга. Также обычным явлением было использование двух AN/PRC25 на патруль. Среди прочего оборудования стоит отметить мины Claimore (от 2 до 6), бинокли (1-2), взрывчатку С4. С появлением М16 на вооружении батальонов М14 использовалась в количестве не более 2-х на патруль.

Тактика малых патрулей напрямую связана с изменением характера задач, ставившихся перед патрулями. Основной их задачей стало непрерывное наблюдение за перемещениями противника, фиксация состояния почвы, разведка возможных зон высадки. Где-то с конца 1967-го - начала 1968-го характернным методом организации патрулирования стала разбивка зоны ответсвенности батальона на секторы, каждый из которых патрулировался одним патрулем. Это обеспечивало поток непрерывной информации о перемещениях противника, позволяя принимать оперативные меры в случае серьезной угрозы. Как правило, стандартное патрулирование включало еще обработку выявленных объектов артиллерией с ближайщей Fire Base при корректировке огня патрулем.
Подобная практика по сути осталась неизменной до конца участия сил разведки Корпуса в войне. На заключительном этапе (1969-1971 гг.), пожалуй, основным отличием стало выделение по 2, а то и по 3 патруля на один сектор.

Начиная с января 1967 г. начались эксперименты с использованием в патрулях специально обученных собак для поиска следов противника. Однако широкого распространения подобная тактика не получила - собаки оказались слишком шумными помошниками в условиях, требующих максимальной скрытности. Тем не менее, периодически успользование собак отмечено и в 1968-м, и в 1969-м - очевидно, для решения каких-то специфических поисковых задач. С лета 1967 г. отмечена также практика придания батальонам команд скаут-снайперов, однако их роль в организации патрулирования пока установить не удалось.



Ланс-капрал Бойд со своей собакой, 1-й батальон, конец 1968 г.

С лета 1967-го отмечена и практика привлечения к патрулированию т.н. скаутов Кита Карсона. Хорошо знавшие тактику и повадки своих прежних соратников, скауты Кита Карсона были неоценимыми помошниками для патрулей.



Патруль из 3-го батальона позирует с трофеями после возвращения с задания. Второй слева - скаут Кта Карсона (имя неизвестно)

Со второй половины 1966-го г. батальоны разведки стали применять методику рассредоточения для более эффективного использования сил и ресурсов для наблюдения за вверенной им территорией. Штаб батальона располагался, как правило, на крупной базе (для 1-го батальона подобной базой был Camp Reasoner в Дананге, для 3-го - база в Кхесане), там же располагалась одна из рот батальона. Остальные роты были разбросаны по вспомогательным базам, порой на значительном удалении от штаба батальона. Также существовала практика создания цепи промежуточных аванпостов на господствующих высотах, которые служили постами ретрансляции для обеспечения связи между патрулями и штабом, а также площадками "подскока" при инфильтрации патрулей.



Аванпост Rockpile, расположенный на горе Thon Khe Tri, был важной точкой в цепи аванпостов 3-го батальона. Параллельно, там базировались подразделения 3-го батальона 3-го полка морской пехоты.



Капрал Дадли на связи с патрулем, аванпост Rockpile, 1969-й г.

В задачи гарнизонов аванпостов также входило поддержание в порядке посадочных площадок. Например, в феврале 1967-го г. из состава роты А 3-го батальона было выедлено 4 морпеха, 4 инженера, 4 мачете, 2 топора, взрывчатка, 300 футов бикфордова шнура для приведения в порядок старой посадочной площадки.

[size=14]Один день из жизни патруля[/size]

В этой главе мы попытаемся рассказать про один выход разведывательного патруля на рутинное патрулирование. Из-за недостатка информации об организации патрулирования на раннем этапе (1965-66), наш рассказ будет описывать подобное мероприятие образца 1968-70 гг.
Как правило, стандартный выход на патрулирование заключал в себе 5 основных этапов:
- планирование
- подготовка
- инфильтрация
- патрулирование
- экстракиця

Пожалуй, ни один из этапов начиная с посадки в вертолет не был безопасен для членов патруля. И от того, как был спланирован маршрут патрулирования, определены задачи, подобрано снаряжение, место высадки, точка и способ эвакуации, зависело не только успешное выполнение задачи, но и жизни морпехов.

Как правило, планирование выхода начиналось за несколько дней до инфильтрации, буквально сразу после получения конкретного задания. Командование роты, взводный командир, а также командир патруля и, иногда, его заместитель тщательно изучали донесения предыдущих патрулей, карты, фотографии, намечая наиболее подходящий маршрут движения патруля. Секторы патрулирования всегда находились в зоне досягаемости артиллерийского огня с ближайшей FB (Fire Baze), т.е. их максимальное удаление от ближайшего опорного пункта не превышало 10-15 км. Первым делом определялось место, где группа будет высажена с вертолета; зона высадки должна была находится на минимально возможном расстоянии от маршрута патрулирвания, в то же время она должна была быть безопасна как для вертолета, так и его пассажиров и не привлекать внимания противника. То же самое касалось и зоны эвакуации. Обе этих зоны согласовывались с пилотами, также согласовывались резервные площадки, на случай, если что-то пойдет не по плану. Иногда командир патруля совершал облет своего сектора для более детального ознакомления с будущими зонами высадки и эвакуации. Если же такой возможности не предоставлялось, то приходилось полагаться на точность имеющейся в распоряжении информации. Радисты получали необходимый диапазон частот и список кодовых слов для связи с базой, артиллерией, вертолетами, ближайшими аванпостами и т.д. Обычной практикой было одну рацию настроить на штабную частоту, другую - на артиллерийскую. Также уточнялись дымовые сигналы, на случай, если противник вздумает попытаться перехитрить пилотов или пушкарей и поставить ложные дымы.

Обычно, патруль начинал готовиться к выходу за пару дней до посадки в вертолет. Командир патруля получал необходимое количество боеприпасов (зачастую правило было простым - чем больше, тем лучше), которые распределялись между членами патруля, а также запас продовольствия (стандартные С-рационы, упоминаний использования LRRP-рационов пока не обнаружено), взрывчатки и т.д. Снаряжение тщательно подгонялось, по нескольку раз проверялось и перепроверялось, не менее тщательно проверялось и оружие. Помимо боеприпасов, взрывчатки (гранат, мин, С4), рядовые члены патруля еще несли запасные аккамуляторы для AN/PRC25, спальные принадлежности (пончо, подстежки для пончо), набор медикаментов, таблетки для обеззаражвания воды, репеллинговые веревки и кучу прочих необходимых предметов. Имущество радистов распределялось между остальными бойцами.



Патруль из 3-го батальона готовит снаряжение к выходу, 1967-й г.

После окончания сборов обычно давался какой-то отрезок времени на отдых. Как правило, это была ночь перед днем инфильтрации. Патрули редко отправлялись на задание прямо с основной базы, обычным правилом было забросить патруль на один из аванпостов, после чего уже отправить на задание.



В ожидании прибытия вертолета, патруль из состава 1-го батальона, 1969-й г.

На аванпосте патруль мог провести как пару часов, так и пару-тройку дней, в зависимости от погодных условий или обстановки в секторе патрулирования. Обычно ожидание приказа "на старт" было самым психологически тяжелым моментом всего задания. Именно этот отрезок времени был последней возможностью расслабиться, покурить и еще раз перепроверить оружие и снаряжение.




Патруль 1-й роты Force Recon перед посадкой в СН46 Sea Knight, 1969-й г.




UH1E Huey с патрулем на борту отрывается от посадочной площадки, 1968-й г.



Последний взгляд на базу, вид из вертолета на ВПП в Ан Кхе, 3-й батальон, 1969-й г.

Когда, наконец, вертолет, который должен был доставить патруль к зоне высадки, прибывал, группа без промедлений грузилась на борт. Посадка осуществлялась в таком порядке, чтобы при десантировании каждый по возможности оказывался в соответсвующем его должности в патруле месте, и в зоне высадки не создавалось путаницы. В вертолетах, предназначенных для доставки разведывательных патрулей, обычно демонтировались сиденья - это делалось для того, чтобы тяжело нагруженные разведчики могли в достаточном количестве поместиться "на палубе". На протяжении всего конфликта разведкой Корпуса для инфильтрации групп использовались 3 типа вертолетов: CH34, CH46 Sea Knight, UH-1E Huey (армейское официальное название - Iroquois).
СН34 использовались дл высадки и эвакуации патрулей вплоть до 1967 г., хотя уже в 1966-м ему на смену пришел более компактный и маневренный "Хьюи". СН46 на пару с "Хьюи" оставались рабочей лошадкой для патрулей до самого конца войны. *

Обычно, в высадке патруля принимали участие как минимум 2 вертолета, а то и больше. Один из них нес на себе сам патруль, а остальные, "ганшипы", прикрывали его в момент высадки. При высадке вертолет зависал на минимальной высоте над землей -1-2 метра, и никогда не касался шасси земли. Такая тактика объяснялась тем, что при касании земли лопасти винта начинают издавать характерный звук, сообщающий всей округе, что где-то рядом приземлился вертолет.



Патруль из 1-го батальона высаживается с борта UH1E Huey, 1968-й г.



Патруль из 3-го батальона покидает СН46, 1969 г.

После того, как все члены патруля оказывались на земле, они сразу же занимали позиции, способствующее организации круговой обороны. В течение какого-то времени морпехи оставались в зоне высадки, вслушиваясь в звуки джунглей и пытаясь определить наличие или отсутвие возможной угрозы со стороны противника. Лишь после того, как лидер патруля убеждался, что его команде ничего не угрожает, патруль начинал выходить на маршрут патрулирования.
С момента высадки начинали действовать строжайшие правила жизни морпеха-разведчика "в поле". Строжайше запрещалось производить любой шум, разговаривать в полный голос, курить, ломать ветки, бросать какой-либо мусор и т.д. - нарушение любого из этих правил грозило самыми серьезными последствиями для всего патруля, включая провал задания и уничтожение группы. Патруль передвигался колонной по-одному с интервалом в 3-5 метров между бойцами. В ходе перемещения морпехи старались оставлять как можно меньше следов, ступая след в след пойнтмену. Общение производилось жестами или вполголоса, если позволяла ситуация.



Патруль из 1-го батальона "в поле", конец 1969 г.

Маршрут патрулирования прокладывался таким образом, чтобы по возможности избегать открытых пространств, населенных пунктов, троп, переправ и т.д., но в то же время позволял осуществлять скрытное наблюдение за возможными перемещениями противника в секторе патрулирования. Строжайшие правила соблюдения скрытности, а также климатические и природные условия Южного Вьетнама диктовали весьма медленный темп продвижения - за целый день патруль мог пройти всего лишь 500 метров, хотя, если позволяла обстановка, дневной переход мог составить и несколько километров, однако за несколько дней патрулирования общая длина маршрута редко превышала 6-7 км. В ходе патрулирования радист в строго определенное время выходил на связь со штабом и докладывал обстановку в секторе. Для сеанса связи делалась остановка, все члены патруля занимали круговую оборону. В случае, если в секторе происходило нечто важное, лидер патруля мог организовать сеанс связи в неурочное время.

Патруль проводил в движении вовсе не все время своего нахождени "в поле". В ряде случаев мог организовываться небольшой наблюдательный пункт для отслеживания перемещений противника. На ночь или для приема пищи организовывался привал, причем обычной практикой было спать, не снимая снаряжения, на случай внезапного нападения. Периметр расположения патруля прикрывался минами Claymore, которые устанавливали на наиболее угрожаемых направлениях.



Лидер патруля изучает ближайшую долину при помощи бинокля, 1-й батальон, 1970-й г.



Патруль из состава 1-го батальона на привале, 1970-й г.

 Отправлено: 05.05.12 16:35. Заголовок: Место для ночлега ил..

Место для ночлега или привала выбиралось при учете нескольких критериев - оно должно было быть достаточно малозаметным для противника, иметь как можно меньше легкодоступных подступов, а также быть хорошим укрытием в случае нападения и находиться недалеко от маршрута патрулирования. Прилегающая территория также должна была обеспечивать как можно меньше укрытий нападающим и обеспечивать как можно лучшие секторы обстреал. Все правила патрулирования сохранялись и на привале - консервы разогревались при помощи кубиков С4, при горении не дававших дыма, пламени и запаха, разговоры в лучшем случае проводились в пол-голоса, курение оставалось под запретом, а весь мусор не закапывался или сжигался, а брался с собой.

В ходе патрулирования все контакты с противником тщательно анализировались и сообщались командовнию. Как правило, отмечлось количество обнаруженных врагов, направление их следования, принадлежность (по возможности) к роду войск (Вьетконг, армия), вооружение, внешний вид (черные пижамы или оливковая форма, наличие элементов маскировки и т.д.). *В ходе патрулирования на тропах, которыми пользовался противник, могла устраиваться засада, если основная задача это допускала. В случае обнаружения крупных формирований, лагерей или стоянок противника стандартной процедурой была помощь в нанесении артиллерийского или авиаудара.

По окончании патрулирования радист выходил на связь со штабом и давал запрос на экстракцию. В отдельных случаях патруль мог оставаться на земле еще около суток, если, допустим, погодные условия препятствовали вылету вертолета. В случае же обнаружения группы противником радист требовал срочной эвакуации, при этом определялась одна из резервных зон эвакуации, ближайшая к группе, попавшей в беду. Стандартной тактикой при подобном столкновении с противником было дать залп из всех наличных стволов в группе, и начинать отход к резервной LZ (Landing Zone), стараясь поддерживать огневое воздействие на преследователей. Также поддерживалась связь с артиллерией и вертолетами, задачей которых было попытаться отрезать преследователей от отступающего патруля огнем.

Когда патруль оказывался на месте, устанавливалась связь с вертолетами, осуществлявшими эвакуацию. Рассчет строился таким образом, что к моменту прибытия патруля вертолет должен был быть уже поблизости, и его присутствие над зоной экстракции не должно было превышать пары минут, необходимых для посадки на борт патруля. Для опознавания патруль ставил несколько цветных дымов в определенном порядке. Радист связывался с "птичкой" и давал запрос на подтверждение дымов, только после проведения этой процедуры пилот, удостоверившись, что на земле его ждут "клиенты", а не противник, заходил на посадку. В качестве допольнительных сигналов могли использоваться цветные полотнища.



Патруль из состава 1-го батальона только что отметил свое присутсвие при помощи желтого дыма и сигнального полотнища, 1970-й г.



Патруль из состава роты С 1-го батальонав ожидании посадки вертолета, март 1970 г.

Практически всегда процесс экстракции патруля прикрывали с воздуха ганшипы, не давая противнику возможности высунуть нос из джунглей. Методов собственно экстракции было несколько. Самый простой и самый опасный метод заключался в посадке вертолета на площадку, при этом и сам патруль, и "птичка" подвергались серьезной опасности. Более быстрыми и безопасными методами были эвакуация при помощи лестницы и при помощи подвесной системы STABO.
Экстракция при помощи лестницы в основном осуществлялась более крупными, нежели "хьюи", СН46. Этот метод не требовал посадки вертолета на землю, достаточно было откинуть заднюю рампу и сбросить на землю второй конец закрепленной на вертолете лестницы. Морпехи на земле забирались на лестницу и зацеплялись карабинами за перекладины, после чего вертолет резко набирал высоту. После того, как вертолет уходил на безопасное расстояние, патруль взбирался по лестнице в "птичку". Такой метод обеспечивал очень высокую скорость эвакуации, снижая риск повреждения вертолета до минимума.



СН46 только что приступил к набору высоты над джунглями, забрав патруль из 1-го батальона при помощи лестницы, начало 1970 г.



СН46 идет на базу с эвакуированным патрулем, 1-й батальон, около 1969 г.

Эвакуация при помощи STABO по идее повторяла эвакуацию при помощи лестницы, однако требовала специального снаряжения.



Учебная эвакуация при помощи STABO, 1-й батальон, 1970-й г.



Патруль на борту СН46 после успешной экстракции, 1969-й г.

После возвращения на базу основная нагрузка ложилась на плечи командира патруля. Именно ему необходимо было отчитываться перед командованием о ходе патрулирования, отмеченных контактах и т.д. Как правило, эту процедуру откладывали на несколько часов, чтобы дать лидеру прийти в себя после продолжительного патрулирования, за исключением тех случаев, когда отчет требовался незамедлительно. Поскольку дальнейшая судьба добытой патрулем информации нас мало интересует, то на этом мы и закончим наш рассказ.

Таким образом, мы заканчиваем наше повествование об основных особенностях подразделений разведки Корпуса морской пехоты США во Вьетнаме. Надеюсь, наша статья будет небезынтересна всем, кто интересуется этими подразделениями как с исторической, так и с реконструкторской точки зрения.